Женский монастырь во имя иконы Божией Матери «Всецарица»

	Проблемы современного монашества Правовая информация

3. Доклад Высокопреосвященнейшего Николая, митрополита Месогеи и Лавреотики: «Женское монашество и его пастырская роль в Церкви». Доклад на международном симпозиуме по женскому монашеству, который проходил 1-4 сентября 2011 г. в Сербии.

Прежде всего я хочу выразить свою глубокую благодарность за ту исключительную возможность, которую нам предоставила матушка Елена, — находиться в раю этого монастыря, который имеет огромное историческое значение и большую эстетическую ценность. Его духовная жизнь основана на живом предании — это видно во всем. Я хочу также выразить благодарность за то, что такие симпозиумы вообще организуются. Это очень важно, и не только из-за того, что мы можем здесь услышать, но и, главным образом, из-за того, что мы собираемся вместе, узнаём друг друга, обсуждаем вопросы, убеждаемся в нашей общности, единодушии, единстве братского чувства.
Я хотел высказать одну мысль, которая у меня появилась во время предыдущих докладов. Было много сказано о том факте, что вашим храмам и монастырям и в Сербии, и в Грузии, и, как мы слышали, в Антиохийской Патриархии оказывала помощь Греческая Церковь, которая не имела таких исторических испытаний, не переживала их так, как вы переживали. Но я чувствую внутреннюю скорбь и немного ревности, я чувствую, что теперь времена меняются. Греция проходит через глубокий кризис, не экономический, а главным образом духовный. Напротив, вы, как Церкви, которые возрождаются после исторических испытаний, развиваетесь с исключительным энтузиазмом. В вас есть ревность, чистое намерение усвоить духовное предание, чему мы в Греции теперь должны учиться у вас.
Если иметь в виду эту епископию и другие, которые я посещаю – в России, Румынии, Сербии и других странах, в которых есть православие, — то я смотрю на это процветание и учусь тому, каким образом мы теперь в Греции должны вести себя и учиться тому сокровищу, тому благу, которое есть у вас. Мы должны посмотреть на себя и подумать, что мы, как Церковь, должны сделать. И я благодарю вас за это приглашение на симпозиум, которое дало нам возможность убедиться, что вы лучше нас и мы у вас многому можем научиться.
То, что я хочу сказать, носит характер не научного исследования, а в большей степени размышления.
Монашеская жизнь называется отшельнической. Это потому, что монах покидает мир, покидает всё, принадлежащее этому миру, отрекается от него. Удаление от мира и того, что принадлежит этому миру, называется в монашеской терминологии отречением. Это слово достаточно выражает, что основная цель монашества — не пастырство. Кроме того, и в житиях святых мы видим, что, например, святой Варсанофий жил в таком уединении, что, как пишет святой Никодим Святогорец, ни одно человеческое око не видело его 50 лет. Преподобный Серафим Саровский много лет жил в полном уединении, систематически избегал встречи с людьми. А Арсений Великий, как упоминается в «Отечнике», следовал путем полного молчания и безмолвия. Авва Исаак Сирин не мог вы-держать епископскую жизнь и ушел от этой жизни спустя лишь несколько месяцев после своего избрания. Наряду с ними у нас есть такие высочайшие подвижники и отшельники, какими являются преподобные столпники, или такие, как русский святой Феофан Затворник, о котором вы, конечно, знаете лучше, чем я. Образ жизни этих святых очень затруднительно связать с пастырским и миссионерским служением, по крайней мере, в том смысле, в каком чаще всего это понимается.
Но это не значит, что им самим, этим подвижникам, были чужды их братья или они не интересовались святой воинствующей Церковью. По какой-то причине подвижники, хотя они избегают мира, тем не менее привлекают к себе, как магнит. Преподобные «продали» мир и превратили пустыни в города, как характерно говорится в службе Антония Великого. Другими словами, они отреклись от мира, но мир привели в пустыни.
Монах, согласно Лествице, есть освященное тело, очищенные уста, просвещенный ум. Это непрестанное насилие над природой и непрерывное хранение чувств. Монах — это болезнующая душа, непрестанное памятование о смерти и во время бодрствования, и во время сна. Одновременно монах – это тот, кто от всего удаляется и ко всему причастен. Как пишет преподобный Макарий Египетский, невозможно спастись по-другому, кроме как посредством своего ближнего. Авва Исаак говорит: «Ключ к Божественным дарам дается сердцу через любовь к ближнему». Эти святые, упражнявшиеся в высочайшем аскетиче-ском подвиге и безмолвии, исключительно впечатляюще говорят о значении ближнего и брата в вопросах спасения. В жизни, которую избирает монах, ближний получает мистическое измерение и значение, которое трудно постичь логически.
Церковь, действительно, всегда размышляла о равновесии между любовью к ближнему, на которую направлена миссия Церкви, воинствующей в миру, и путем безмолвного очищения, которому следует монашеский образ жизни. Этот вопрос равновесия был и темой переписки аввы Исаака и преподобного Симеона Дивногорца.
Все вышеприведенные примеры в основном относятся к мужскому монашеству. В женском монашестве такого нет; крайности подвижнической, отшельнической жизни представляют собой исключения. По преданию, главный вид женского монашества – это общежитие. Женская природа имеет конкретные свойства, которые определяют отличие женского монашества. Материнство, как главное отличие женщины, кроме анатомических, физиологических характеристик женского тела и женской биологии, определяет и душевный склад женщины. Так, ношение ребенка во чреве и питание его молоком является психосоматической связью во времени между матерью и младенцем и выражает особенное общение, особенное отношение ко времени, которое, естественно, не заложено в мужской природе. Женская природа должна принимать, чтобы обрести полноту, то есть она принимает своего супруга; она ориентирована на кенотическое общение, когда она живет ради другого, то есть ради своего ребенка. Она мирится со временем, то есть с тем, что всё, что она делает, должно быть продолжительно. Вследствие всего этого, душевный мир женщины отличается восприимчивостью к общению, союзу, интересам другого. Это помогает развитию таких добродетелей, как тонкость в общении, благородство, нежность и мягкость характера, терпение, смирение, выносливость, долготерпение. Женская природа отстает от мужской в силе и твердости, но зато она первенствует в выносливости и верности. На женскую природу трудно опереться, она ищет того, что соответствовало бы ее интересам. Это, возможно, причина того, что пустыннический и подвижнический образ жизни в совершенном отшельничестве не настолько распространен в женском монашестве, где преобладает общежительный путь послушания.
Указанные нами свойства женской природы, даже если они не находят своего выражения в рамках монашеского образа жизни, всё же существуют в душах тех, кто живет монашеской жизнью. И очень естественно, что эти свойства ищут своего выражения. Без сомнения, вместе с добродетелями, о которых мы сказали, существуют и недостатки женского пола, некоторые отрицательные состояния, к которым женщины склонны больше, чем мужчины.
В этом докладе мы рассмотрим те отличительные свойства женщин, которые могли бы оправдать их существенный вклад в пастырскую деятельность Церкви, которая ни в чем не выходила бы за границы монашеского образа жизни. С первого взгляда, пастырская деятельность представляет собой исключительную ответственность пастырей Церкви, причем вмешательство монахов в эту пастырскую работу совершенно не нужно. Понятна роль духовных отцов, к которым верные прибегают ради увещания, поддержки, руководства, ради того, чтобы испросить их благословения и молитв. Это представляет собой древнее предание и практику в жизни Церкви. Но каким образом можно было бы оправдать возможное включение женского монашества в пастырское делание Церкви? Давайте посмотрим на некоторые основные положения.
Первое. В мудрой книге преподобного Иоанна Лествичника мы читаем: «Свет монахам — ангелы, а мирянам — монашеское житие». Другими словами, монашеский образ жизни сам по себе является примером для членов Церкви, воинствующей в миру. Монашеский образ жизни отличается постоянным возделыванием добродетелей, таких как пост, бдение, молитва, нестяжание, послушание, девство, отсечение собственной воли.
Нет сомнения, что этому примеру жизни в его особенном и строгом виде мы не сможем подражать, находясь в миру, потому что условия для этого отсутствуют. Но мы можем вдохновляться этим примером. Если не достигнем высоты, величия или абсолютного совершенства, мы можем вдохновляться самим монашеским образом мыслей. Каждый, будь он монах или простой верующий, призван развивать такие добродетели, как воздержание, бодрствование, молитва, умеренность, довольство необходимым, свобода от страстных помыслов.
Монашеская жизнь представляет для всей Церкви единственное мерило жизни любого христианина. Это указывает на первый значимый вклад монашества в пастырскую деятельность Церкви. Церковь, по сути, руководится монашеским образом мыслей. Не будем забывать, что пост и почти вся совокупность литургической жизни Церкви основывается на твердом фундаменте монашеского предания. Этим преданием Церковь вдохновлялась, она его возлюбила, усвоила его, питалась им в истории, с его помощью творила и плодоносила. Следовательно, само существование монастырей представляет собой существенный пастырский вклад в жизнь нашей Церкви.
Второе. Жизнь верующих обретает поддержку благодаря молитвам монахов. Это явствует из самого того факта, что верующие прибегают к помощи этих молитв. Как Моисей воздевал свои руки и израильтяне побеждали амаликитян, так и монахи поднимают свои руки к Богу и мы, верующие, борясь в пустыне этого мира, побеждаем умственного Амалика. Там, где увещания и советы духовных отцов, человеческие усилия не приносят никакого результата, там молитва Церкви, молитва иноческого чина, который непрерывно предстоит перед Богом, молитвы подвизающихся монахов могут принести результат в жизни всей Церкви и каждого верующего в отдельности. Церковь управляется больше молитвой, чем словом и проповедью, покой она подает в большей степени через молитву монахов, чем через слова даже самых талантливых учителей.
Третье. Третий элемент монашеского образа жизни, который может внести существенный вклад в борьбу верующих, — это безмолвие и тишина монастырей. В том времени и в мире, в котором царят большая поспешность, сильное беспокойство, конкуренция, многие заботы, неконтролируемые стрессы, неуверенность в завтрашнем дне, — атмосфера монастыря, где все происходит в свое время, по уже заведенному порядку, где нежность безмолвия и диалект молчания представляют собой природный и размеренный язык жизни; где беспопечительная жизнь, свободная от ненужной информации и бессмысленных стремлений, представляет собой величайшее постоянство; где конкуренция, стресс и неуверенность – неизвестные выражения в повседневном лексиконе; где царит закон, что абсолютно необходимы не столько материальные и тленные блага, сколько лишь духовное и истинное присутствие Бога; где чаяние Царствия Божия — это главное дело жизни; итак, в том времени и мире, в котором мы живем, всего лишь одно посещение монастыря перераспределяет жизненные ориентиры и приносит спокойствие в сердце самого встревоженного человека.
Четвертое. По преданию, монастыри отличаются добровольной нищетой, скромностью и простотой жизни. Это предание, правда, несколько поколебалось в наше время, но там, где оно существует, оно дает лучший ответ всем заблуждениям гиперпотребления и гедонистического материализма. Это неоценимое богатство в монашеской жизни, которое ни в коем случае не должно исчезнуть. Узкие и низкие двери келий, недостаток света и мирских удобств, прочная связь с природой и естественными нравами, отсутствие мирского разнообразия одежд, цвета и предметов, ограниченное число слов, улыбок, бурных излияний радости и других чувств, скудость разнообразия во всей монашеской жизни, всегда один и тот же порядок действий — определяют рамки жизни очень тонкой, исключительно далекой от воздействия на чувства. Это сегодня встречается редко и доставляет особенный отдых. Этого не хватает в современном образе жизни, но это, как правило, существует в монастырях. Поэтому каждое посещение монастыря, помимо благословенного паломничества и безмолвия, доставляет человеку редкий отдых и душевную опору: безмолвие чувств пробуждает внутренние движения души. Общение с миром вызывает противоположное: возбуждает внешние чувства, а внутренние — умерщвляет. Атмосфера жизни в монастыре пробуждает внутренний мир и дает бодрость природе человека.
Пятое. Монашеская жизнь основывается на отречении от мира и потому представляет собой отречение от природы ради достижения того, что находится превыше природы. Другими словами, монашество содержит в себе глубокие элементы высшего героизма, подлинной, истинной жизни. Настоящий монах не показывает, не представляет, не выражает то, что он прочитал, или то, о чем ему сообщили другие, — он выражает то, что приобрел сам ценой своего личного призвания, жизни и опыта. Это само по себе доставляет монашескому пути богатство достоверного слова истинной жизни; образ ее не нуждается в аргументации. Жизнь в монастыре — это поучение не словами, а делом, жизнью и опытом. Вследствие этого, последовательный монах всегда целостен, уравнове-шен и свободен, он не испытывает усталости сам и возвращает бодрость другим. Он знает тайны человеческой души, действие страстей и образ действия благодати Божией, тайны и трудности духовного пути. Монах – это тот, кто сам страдал и многому научился. Это лучший психолог, он понимает немощного, враждующего, скорбящего, трудящегося и изнемогающего, голодного и жаждущего, изгнанного и несправедливо обиженного. Разве это не пастырская деятельность?
Все это мы видим в монашеских текстах вообще, таких как «Отечник», «Благолюбие», истории египетских монахов, «Лавсаик», «Лимонарь» и других. Это видим также и в текстах восточных отцов об умной молитве, трезвении и безмолвии, таких как книга аввы Варсанофия, Добротолюбие, подвижнические слова аввы Дорофея и аввы Исаака, «Лествица» святого Иоанна. Хотя они описывают образ жизни тех, кто особенно преуспел в подвиге, но читаются и мирянами с жаждой и духовной пользой и, соответствующим образом преподнесенные, приносят богатые духовные плоды, духовную пользу и мирянам. В этом смысле каждое слово, каждое движение, каждое соприкосновение с монашеской жизнью и даже только ее существование действует на жизнь верующих гораздо более убедительно и гораздо больше укрепляет их, чем что бы то ни было другое.
Перенесем то, о чем мы сказали, конкретно на женское монашество. В сегодняшнее время вклад женского монашества может быть уникальным и по своему качеству, и по форме. Женские монастыри могут дать такие пастырские дары, каких не могут предложить ни приходы, ни митрополии, ни епископии, ни церковно-приходские структуры. Но чтобы это произошло, монастыри ясно должны отвергнуть все элементы мирского восприятия и образа действий. Так же, как монашеская одежда сохранилась до сих пор, так же и исполнение византийского времени и устава, где это возможно, а также эстетики, обычаев, может сохранить тот духовный, вневременной характер, который будет отличать монастырскую жизнь от современных форм существования, переходящих от одного неуспеха к другому.
Классическое церковное пастырствование обычно основывается на знании обычаев времени и современного мира, и соответственно, на очень хорошей информированности. Напротив, монашеское пастырство может черпать свою силу не из повседневной жизни и ее особенностей, а из своей уже проверенной вневременности, из своего качественного отличия от этой жизни. Другими словами, чем больше кто-то чужд этому миру, тем больше он может этому миру помочь. Правда, иногда женские монастыри вместо того, чтобы помочь направлению духовной эстетики, например через вышивание облачений, допускают некоторые ошибки. Под предлогом, что они пытаются показывать небесную и Божию славу земными средствами, они создают вызывающую роскошь. Однако женские монастыри, если развивают изящные искусства лучшим образом, могут подарить Церкви эстетику с таким характером и настроением, которые будут говорить сами за себя. Они могут подарить Церкви эстетику, которая связывает строгое с изящным, подвижническое с небесным. Они могут внести вклад в обучение византийской и церковной музыке надлежащего характера — такую музыку мы слышали сегодня утром. Другими словами, монастыри могли бы рождать культуру и быть очагами культуры и они это должны делать. То же самое, когда речь идет о рукоделиях: вышивке, иконописи, мозаике. И в самом процессе учения, и во всей атмосфере монастырской жизни может иметь место передача нравственных начал и мистического руководства, которое преображает жизнь и окончательно претворяет ее в созидание тела Христова.
Также гостеприимство, рассудительная возможность того, что паломники будут участвовать в жизни монастырского сестричества, образ совершения служб, поклонение святым мощам и иконам, беседа с монахинями, тишина, отличающийся распорядок жизни, — все это само по себе представляет успокоение и пастырское руководство. Вместе с этим жизнь на фермах, в садах, посещение рукодельных мастерских, которых достаточно в монастырях, и посильная работа посетителей на послушаниях тоже могут быть очень полезны. Помимо всего этого можно упомянуть и укрепление жен священников и членов их семей. Они могут прибегнуть со своими жизненными тяготами в безопасные объятия монастыря, чтобы на несколько дней посвятить себя безмолвию, молитве, покаянию, сосредоточению.
Наконец, предание нашей Церкви отмечает и вклад женских монастырей в поддержке гуманитарных институтов, таких как сиротские дома, богадельни и тому подобное, где, не нарушая монашеского устроения, некоторые особые сестры могут взять на себя организационные вопросы, заботясь о братьях и сестрах, которые нуждаются в нашей любви и заботе.
Значительным может быть влияние женских монастырей и на молодежь. Можно заметить, что монашество, как что-то героическое, имеет как бы молодежный характер.
Наше время испытывает нужду в достоверности, безмолвии, скромности, молитве, примерах жизни, чтобы принять истину. Мир не утоляет эту свою жажду мирскими словами, он не терпит стереотипов, которые не подтверждены жизнью, он не обманывается религиозными призраками, которые обращены только к душевным и общественным нуждам. Мир не доверит отношения с Богом религиозным схемам, которые не имеют храбрости, решительности, мистической силы. Миру это не нужно. Нужна только истина, чтобы она изнутри была убедительна, поэтому мир по необходимости будет обращаться к монастырям, этой последней надежде.
Всё указывает на то, что пастырская деятельность по мере того, как история человечества приближается к последнему дню, в будущем все больше будет осуществляться монахами и монахинями. Следуя своему монашескому призванию, они должны будут столкнуться с воплем мира, желающим хоть малого утешения, руководства и истины. Это явление уже заметно на Западе, где находятся замечательные монастыри — старца Ефрема в Америке, отца Софрония в Эссексе, в Англии, отца Плакиды и отца Илии во Франции и так далее. Благодарю за внимание.

http://www.sestry.ru/church/content/simposium/3

Особенности Богослужений в монастыре «Всецарица» в период Великого поста (с 18 марта по 4 мая 2024 г.)

В разделе «Фотоальбом — Гости» регулярно помещаются фотографии паломнических групп, посетивших монастырь «Всецарица»

Расписание Богослужений в женском монастыре «Всецарица»

Идет 5-я седмица Великого поста, в ней есть две особенные уставные службы, любимые и монашествующими, и мирянами

Прием паломников в монастыре «Всецарица» как форма миссионерской работы

В среду первой седмицы Великого поста Святейший Патриарх Кирилл совершил повечерие с чтением Великого канона прп. Андрея Критского в Донском ставропигиальном монастыре

В Церкви призвали дать право на отказ от аборта любому медицинскому работнику

Игумен Петр (Зобов), избранный епископом Кудымкарским и Верещагинским, возведен в сан архимандрита

Все замечания и пожелания присылайте на vsecarica@bk.ru
Все права защищены и охраняются законом. © 2006 - 2024.
При перепечатке или ретрансляции материалов нашего сервера ссылка на наш ресурс обязательна.
Автоматизированное извлечение информации сайта запрещено.